Нет, не из книжек наших скудных, подобья нищенской сумы,
Узнаете о том, как трудно, как невозможно жили мы.
Как мы любили горько, грубо, как обманулись мы любя,
Как на допросах, стиснув зубы, мы отрекались от себя.
Как в духоте бессонных камер, и дни, и ночи напролет
Без слез, разбитыми губами твердили «Родина», «Народ».
И находили оправданья жестокой матери своей,
На бесполезное страданье пославшей лучших сыновей
О дни позора и печали! О, неужели даже мы...
Тоски людской не исчерпали, в открытых копях Колымы!
А те, что вырвались случайно, осуждены еще страшней.
На малодушное молчанье, на недоверие друзей.
И молча, только тайно плача, зачем-то жили мы опять,
Затем, что не могли иначе - ни жить, ни плакать, ни дышать.
И ежедневно, ежечасно, трудясь, страшилися тюрьмы,
Но не было людей бесстрашней и горделивее, чем мы!
Ольга Берггольц
13 декабря 1938 года была арестована по обвинению «в связи с врагами народа», после побоев и пыток на допросах прямо в тюрьме родила мертвого ребёнка. 3 июля 1939 года была освобождена и полностью реабилитирована. Вскоре после освобождения она написала: «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в неё, гадили, потом сунули обратно и говорят: живи!». Первый муж — Борис Корнилов — был расстрелян 21 февраля 1938 года в Ленинграде.
Ольга Федоровна Берггольц была похоронена на Литераторских мостках Волковского кладбища, несмотря на прижизненную просьбу похоронить ее на мемориальном Пискаревском кладбище, где в камне высечены ее слова «Никто не забыт и ничто не забыто». В этой просьбе ей было отказано секретарем обкома Романовым.
https://bessmertnybarak.ru/Berggolts_Olga_Fedorovna/
